Алек где-то слышал поговорку, что беды обрушиваются ливнем. И действительно, последние месяцы были из ряда вон выходящими в его и так не особо веселой жизни. Валентин, исчезновения нефилимов, взбесившаяся нежить, Конклав, который только ухудшал обстановку. Алек никогда не высказывался вслух, но в душе отлично понимал, насколько архаичен и неповоротлив аппарат, управляющий их жизнями. Лайтвуд был далек от революционных идей смены курса. Он считал, что будущее, в любом случае за ними, теми, кто придет следом, и все изменения в существующем положении следует проводить изнутри. "А для этого необходимо, чтобы хоть кто-то дожил до возможности вносить изменения". Алек покачал головой. Не всем эта простая мысль приходила в голову.
Так или иначе, в данный момент все рушилось на глазах. И внешнее и внутреннее. Мало политики и приключений, так еще и Магнус. Сердце нефилима пропустило удар, когда имя мага всплыло в голове, потому что это был не просто набор букв. Вместе с ним на Алека наваливались мысли и эмоции, с которыми не справлялась обычная сдержанность, и приходило ощущение, что он снова что-то упускает и не понимает, хотя все вроде бы предельно ясно. Магнус злился на него, уклонялся, а после последнего их недоразговора на той дурацкой вечеринке, наверное, и вовсе следовало откинуть мысли о маге, как можно подальше, прекратить искать ответы. "Или же наоборот, искать их намного активнее" − сообщал нефилиму внутренний голос в моменты подобных размышлений. И эта двойственность мыслей и чувств не добавляла позитива.
Так что дела были довольно посредственны, но тут жизнь приготовила для Лайтвуда мега-приз − однажды утром Джейс бесследно исчез.
Алек любил брата, причем так, что любая попытка разложить это всеобъемлющее чувство на составляющие компоненты была заранее обречена на провал. Слишком много было намешано в душе нефилима. Тут было и бесконечное восхищение, и чисто детское обожание, и уважение к напарнику, и верность парабатая, и куча еще более личных эмоций, на которых Алек предпочитал не акцентировать внимание, особенно свое собственное.
И вот теперь, Джейс пропал, от него не было никаких вестей слишком долго. Брат и раньше ходил куда вздумается и очень редко ставил кого-либо в известность о том, куда собирается. С появлением Клэри он и вовсе съехал с катушек, но данное исчезновение уже выходило за все рамки терпения и понимания. Из этого следовал только один вывод: Джейс вляпался во что-то по-настоящему дерьмовое. Причем до такой степени, что даже не может дать о себе знать. Мысль, что Джейс не хочет прислать весточку в голову Алека не приходила. Равно как и мысль, что весточку подавать просто некому. Наверное, в голове срабатывали какие-то защитные механизмы, но Лайтвуд действительно не сомневался, что физически с Джейсом все более или менее в порядке.
Поэтому когда Изабель сообщила о том, что Джейс связался с ней, Алек вздохнул с облегчением и радостью: "Ну, наконец-то!" Потом Из добавила:
− Только он просил ничего не говорить тебе.
Это сообщение довольно сильно подпортило Алеку настроение. Джейс не любил болтать о своих делах, но они были парабатай. Они были одно целое, а сейчас брат пытается что-то скрыть и, выходит, именно от него. Кровь прилила к щекам Алека, когда он осознал этот факт до конца. Это было не просто неприятно. Это было почти невыносимо. Но нефилим не стал рассусоливать свои ощущения.
−Ты поступила правильно, что рассказала мне, − ответил он сестре. − Даже не сомневайся.

А сейчас они пришли на место встречи, под Бруклинским мостом. Джейс уже ждал их, Алек узнал бы его силуэт из миллиона издали. Когда они подошли, нефилим внимательно взглянул в лицо брата. Тот не выглядел больным или измученным. Скорее, выглядел как человек, который идет против сильного ветра. И страшно было осознавать, что сейчас они не просто стоят друг напротив друга. Возможно, все действительно так: Джейс с одной стороны, а он, Алек, с другой. И эта мысль причиняла сильную боль. "Ты не должен этого допустить, Алек Лайтвуд. Только не с Джейсом" − сказал он себе.
Брат определенно был не рад ему, остановился на некотором расстоянии, бросил на Алека всего один быстрый и раздраженный взгляд. И сразу накинулся на Иззи.
Алек взял сестру за плечо и сделал крошечный шаг вперед, прикрывая от гнева парабатай, как будто его эмоции были чем-то осязаемым.
− Может, ты скажешь мне "здравствуй", Джейс? − Произнес Алек медленно, контролируя свои слова и эмоции. Потому что больше всего, ему хотелось сейчас отправить брата в нокаут и запереть в одной из комнат института. Но это не было верным решением. − Не сверли Из взглядом. Мы все еще парабатай друг друга. Так почему ты перестал доверять мне, брат?