Решение поступать в художку семья приняла стоически.
- В конце концов, ты сможешь потом стать архитектором... - Говорила мама, вздыхая, успокаивая саму себя. Алек никогда не устраивал демонстративных протестов и не шел на конфликты, отстаивая свою точку зрения, как это делала Изабелл. Его оружием было другое - уклониться, послав полумягкую улыбку и чуть смущенный взгляд. А после последовательно выполнять собственные планы.
В ответ на мамины крестовые походы за его светлое будущее, он чуть пожимал плечами и раскрывал скетчбук. Пара штрихов, изогнутая линия хмурых бровей, тонкая черточка-морщинка. Нарисованное лицо Мариз выходило таким живым, что мать махала на него рукой и беспомощно смотрела на отца, в поисках поддержки. Тот разводил руками. Легче было сдвинуть с места гору, чем переубедить их старшего сына, если он уже принял решение.
- Это есть то, что я есть, - сказал Алек однажды, и больше не считал необходимым повторяться. Если бы что-то изменилось, он бы дал им знать.
Так он покинул дом и оказался в школе искусств.
Сосед по комнате в общежитии быть говорливее Изабелл и Макса вместе взятых. Казалось, это его истинный дар - выдавать пулеметную очередь из слов, в которых Алек улавливал только первое и последнее. В конце концов, он привык к неиссякающему звуковому фону и даже наловчился выуживать из него основные глаголы и имена знакомых. Так что теперь, нелюдимый Александр был в курсе практически всех важных с точки зрения Саймона событий. И это было неплохо.
Но самое прекрасное в Саймоне было то, что он не ожидал от Алека такого же интенсивного отклика. Да и вообще ничего не ожидал. Учитывая ожидания, которые окружали его с рождения в собственной семье, можно было сказать, что с Саймоном Алек отдыхал душой.
Вот и сейчас, в ответ на предложение поесть, Алек лишь кивнул и вышел в коридор.  Мыслями он еще был на уроке. Пластика движений человека давалась ему не легко. У Алека хорошо получались лица. Ухватить легчайший оттенок выражения лица и передать линиями - это он умел, сказывалась практика. А вот с телами возникали проблемы. Передать взмах руки и изгиб торса одной или парой изящных линий, как он это делал с абрисом лица, не выходило. Штрихи все время казались избыточными и неуклюжими. Алек был упорен, но чувствовал, что ему чего-то не хватает. Как и его наброскам.
Поэтому музыку он услышал не сразу, как ни смешно это ни звучало.  На самом деле очнулся он от размышлений только от тычка Саймона.
Поднял голову и застыл.
Прямо перед  ним, ну не совсем перед ним, коридор был все же длинный и многолюдный,  но, тем не менее, перед глазами, был ответ на мучавшую его загадку. Двое ребят, словно парили на потертым полом, выделывая танцевальные движения. Точные и изящные линии их тел синхронно изгибались в такт музыкальным битам. Это было настолько ярко и легко, что у Алека в голове, словно лампочка зажглась - вот чего не хватает его рисункам - жизни!
- Нам надо узнать, кто они, - сообщил он Саймону, чувствуя себя готовым на любые жертвы, даже борьбу с собственной необщительность, чтоб заполучить такую натуру для практики.

Итого, Саймон залип. Да ладно, тут все были примерно в такой ситуации и никому уже не нужен был стремительно сокращающийся по времени перерыв на обед, теннистые скамейки во дворе и криво слепленный сэндвич (хотя от последнего Саймон бы и не отказался - есть всё-таки хотелось). Этим он легко мог бы себя оправдать, если бы... никакого "если бы" не возникло. Его не пихали под локоть, не пытались уже, наконец, увести обедать и не тратить зря время. Нет. Льюис даже для надежности скосил глаза и убедился: друг тоже застрял. Алек выглядел таким оживленным, будто нашёл то, чего ему давно не хватало. Если говорить откровенно, то Саймон практически не видел, чтобы его так что-то зажигало (в отношении людей, конечно, не беря в расчёт страсть к рисованию, но та скорее, была просто поглащающей); ярко и сильно, настолько что никакие другие слова не были нужны. Пожалуй, если бы тот чаще так выглядел, то и люди бы к нему тянулись. Вот сам Льюис наверняка бы захотел подружиться, вычленив высоченного голубоглазого сокурсника из группы, и какая разница соседи они там или нет?
Саймон вновь уставился на ребят, собравших вокруг себя такую группу поддержки, и активно закивал. Очень активно. Наверняка Алек даже не смотрел в его сторону, поэтому ко всему прочему он ещё и согласно замычал. Это была замечательная идея, очень хорошая. Надо ли это самим отжигающим он, естественно, не подумал. Не такую уж они интересную и популярную парочку друзей представляли они из себя с Лайтвудом, скорее даже наоборот. Учитывая собственное прошлое, понятно откуда росли корни подобных мыслей. Саймон занервничал. Они ещё не закончили танцевать, а он уже нервничал, стараясь незаметно вытереть вспотевшие руки о джинсы.
То что один из танцующих настойчиво смотрел на Алека, буквально ловя его восхищенный взгляд, Саймон, конечно же, не заметил. Вместо этого он активно хлопал вместе с остальными, борясь с желанием ещё и посвистеть. Этого он делать, к сожалению, не умел, но очень хотел показать, как ему понравилось. Все вокруг его согласно поддерживали бурной реакцией. Надо было как-то протиснуться вперед. Для этого пришлось бы отпихнуть компашку незнакомых студентов - невежливо, да вряд ли бы они оценили тру-художников, лезущих вперед с тубусами и папками - или обогнуть их по широкой дуге... Льюис с сомнением посмотрел, оценивая как лучше поступить. В это время парочка танцующих как раз тоже начала пробираться куда-то. К ним. Саймона это открытие удивило ровно настолько, что он даже рефлекторно сделал шаг назад, но вовремя себя одернул, не давая пятится.
- О, да, привет! - он занервничал и, конечно, не дал вставить что-то другу. Вот-вот грозила врубиться его неконтролируемая разговорчивость с желанием донести до собеседника миллион и одну вещь, жизненно необходимых ему сейчас. Но они же сами подошли сюда. Зачем-то. Во взгляде Саймона было полным полно удивления, а ещё он слабо представлял куда девать руки, поэтому поспешил поправить очки. И ещё раз. Вернуть на середину переносицы, хотя они даже не успели сползти. - Я Саймон, а это Алек. Александр Лайтвуд. У тебя ведь такое полное имя? - нет, правда, он вроде разок его слышал от кого-то... - Да, а я Саймон Льюис, но у меня его никак не сокращают. Вы очень круто танцуете!
Пожалуй, самое время было заткнуться. Нет, правда. Саймон волевым усилием сделал паузу. Всё это время представлял Алека он отнюдь не назвавшемуся Магнусу, а его другу. Тот выглядел не слишком-то разговорчивым и скорее всего у Льюиса просто срабатывала привычка - пытаться заговорить и расшевелить такого человека. Ну, и ещё не выглядеть совсем уж глупо. Этому, конечно, не очень способствовала ярко-красная футболка с молнией Флэша, надетая поверх темной кофты. Лучше бы он утром надел просто темный свитер, правда. Решив, что ритуал знакомство был совершен, Саймон решил официально закрепить его, полез жать руки, а желательно и вовсе хорошо потрясти чужую ладонь.